| |||
К этому интервью я попросил Трея принести уор-гитару <Warr Guitar>, положить её на колени и показать её особенности.
* * * IN – большинство людей играет эти вещи скорее в настройке «в четвертях», чем «в пятых частях», «искусном стиле Crafty», как это делаете вы? TG – я не думаю об этом как об «искусном стиле». В действительности это основывается на настройке виолончели. Не знаю, что делает большинство людей. Эта модель уор-гитары не самая распространённая. Наиболее общая – стерео-модель с двенадцатью струнами. IN – на которой вы играли весь тур Thrak. TG – да. И у меня всё ещё есть такая, и я всё ещё играю на ней. Я всё ещё делаю некоторые записи с её использованием. IN – на данный момент у этого инструмента монофонический выход. Он не отщепляет басовые ноты от основных. TG – я тут подумал насчёт вашего первого вопроса, и я думаю, что большинство музыкантов, играющих на двенадцати-струнных, играют, настроив басовый регистр в пятых частях, а мелодический регистр – в четвертях. Я всегда использую пятые на всех. Когда появился этот инструмент, у Марка <Mark Warr> возникла идея восьми-струнного баса. И у меня была та же идея, чтобы просто взять верхнюю сторону двенадцати-струнной, мелодическую сторону, и расширить её вниз в басовой регистр, придумать эту простую конфигурацию. IN – и пространство, покрываемое струнами, близко к обычной электрической гитаре. TG – да. Это не пространство басовых струн. IN – вы когда-либо играли со слайдом? TG – я поигрываю со слайдом. У меня есть запись на моём последнем сольнике, просто маленькая вещь со слайдом. Но по большей части я с ним не играю. IN – ну, Trey Gunn Band с двумя восьмиструнными Уорами и, полагаю, лид-гитарой, вы обычно ответственны за басовые концы вещей? TG – Нет. Вот почему Крис <Chris Cunningham>, другой Уор-гитарист, здесь. Мы сделали поворот к басовому регистру и к соло-регистру. IN – сейчас вы фактически начинаете свою деятельность в качестве классически-мыслящего пианиста, я прав? TG – ну, если вы можете назвать семилетнего классически-мыслящим, то да. IN – но я имею в виду, что вы начали изучать классику, Моцарта и Баха, и всё такое прочее. TG – как ребёнок, да. IN – вы играли на обычной гитаре, прежде чем перейти к тач-гитаре <touch-guitar>? TG – о, нет. Я играл на электрическом басу, когда был подростком, годы и годы и годы. И потом акустическая гитара, и потом электрическая. В то же время бас, а потом немножко клавишные. А потом я оставил клавишные позади, однажды я действительно серьёзно увлёкся гитарой и басом. IN – что сделал Марк Уор в плане эволюции электрической гитары как инструмента? TG – что, кажется, развивается, так это термин тач-инструмент. Марк адресовал работу к нуждам тех гитаристов, которые используют технологию таппинга <tapping> постоянно или по меньшей мере большую часть времени. Он получил несколько шести-струнных моделей гитар, которые фактически отличались только устройством. Навороты ко всем инструментам Марка сделаны на заказ фирмой Bartolini, Марк определяет необходимость достичь оптимального баланса для таппинга. Ведь звук действительно мягок [постукивает по верхней струне], а потом он становится действительно громким [постукивает по нижней], действительно громким, просто акустическим звуком. Примем во внимание, что, когда вы перебираете струны, вы можете дёрнуть верхнюю струну достаточно сильно. Так что необходимы некоторые специальные прибамбасы. И он сделал несколько замысловатых вещичек. IN – другими словами, прибамбасы потемпераментней в диапазоне средних частот и не столь темпераментны в диапазоне низких. TG – каждая струна наматывается по-своему. IN – вы имеете в виду, что каждый полюс в прибамбасе заводится в соответствии с требованиями… TG – да, для струны соответствующей толщины. Билл Бартолини <Bill Bartolini>, который просто фантастичен, начинал работать с двенадцати-струнными, и сделал множество прототипов, и посылал мне прибамбасы и новые гитары, чтобы я опробовал их. Мы обсуждали их и сходились на чём-нибудь вроде: «Эти две верхние струны не срезают остальное звучание, но этот бас столь интенсивен». Так что Биллу необходимо было привести к балансу множество струн. И вы можете сделать много всяких штучек в своей мастерской, но в действительности они не будут по-настоящему работать, пока музыкант не опробует их. IN – Фрипп и Белью когда-нибудь соблазнялись идеей заиметь одну из подобных вещиц? TG – знаете, не думаю. Так вот, Марк сделал другую очень умную вещицу. По-настоящему, это гитара с расширенным диапазоном. Трудно назвать её басом. Трудно назвать её гитарой. Это ни то, ни другое, но всё же это оба. Так как расстояние на восьмиструнных образцах превратилось из очень маленького в огромное, а именно .140; на ранних образцах, когда ваши руки пробегали по грифу, это походило на то, будто действо разрастается и разрастается, хотя в действительности всё было не так. Так что сделал Марк – он сделал так, что гриф практически плоский на этой стороне [показывает на то, как выглядит гриф под верхней струной], а затем, начиная с этой точки [указывает на средние струны], круто закругляется, так что у вас возникает привыкание к чему-то вроде «центра тяготения», начиная с которого все струны прессуются в одном месте. И это было то самое, что до тех пор не приходило нам в голову. Вам просто надо сделать восемь струн, и нам надо было играть на них. IN – этот парень – мастер. Сколько инструментов он сделал для вас? TG – четыре. IN – два двенадцати-струнных и два восьми-струнных? TG – да. IN – а какова разница между вклеенным грифом и грифом на болтах, в плане того, как это играется и как это звучит? TG – я немного времени провёл в работе с двенадцати-струнной гитарой с грифом на болтах. Двенадцати-струнные инструменты сильно эволюционировали по сравнению с теми моделями, что у меня. Все мои инструменты с вклееным грифом из африканского дерева padauk, кроме одной из моих восьми-струнок, в которой гриф прикручен на болты. Это был своего рода эксперимент. Марк сделал много двенадцати-струнных гитар с грифами на болтах, и некоторые ребята действительно любят их. Полагаю, традиционно секрет состоит в том, что инструменты с вставленным грифом дают вам фундаментальные ноты, в то время как инструменты с грифами на болтах дают множество верхних гармоник и не столь фундаментальные ноты. Так что если вы говорите о восьми-струнке применительно к Crimso и к Тони Левину, у него гриф на болтах. Это второй вариант восьми-струнного инструмента. Он сказал: «Давайте сделаем гриф на болтах, давайте попробуем это». А у меня есть тенденция переходит к действительно большому басовому звуку. Так что мы решили чуть замедлить этот звук, урезать его, чтобы он соответствовал своему месту. Так что мы сделали гриф на болтах, и он работает как ожидалось. Это очень яркий, медлительный звук… Затем он внёс это изменение, которое дало более мощный, более полный басовый звук [переворачивает инструмент, чтобы показать гриф]. И гриф стал состоять из трёх частей. Но это никакой не каприз. У Криса, другого уор-гитариста в моей группе, имеется модель традиционного инструмента Марка с грифом, расщеплённым на пять частей. Хотя это и не заметно. Не знаю, говорили ли вы с Марком… IN – только коротко. Он сказал мне буквально пару слов, когда я собирался сесть в машину, чтобы ехать сюда. Так что я попросил его скинуть мне некоторую информацию на электронную почту попозже. TG – не знаю, как много он сообщит вам, но эта комбинация из различных пород дерева – секрет Марка. И форма звукоприёмника [указывает на верхнюю часть инструмента] тоже экспериментальна. Она действительно меняет тон. IN – без шуток. TG – это просто плотный padauk, и padauk даёт как раз тот рычащий басовый звук, который мне нравится. Но в некоторых других вставляемых грифах, он также добавляет полоску из дерева wenge. Он говорит что-нибудь вроде: «Полоски из wenge дают компрессию высоких частот, а потом две полоски bubinga, которые обнаруживают некоторые изменения в центральных частотах, не связанные с компрессией, так что это действительно даёт большую широту, а потом перейдём к звукоприёмнику», и так далее. Он очень много знает о комбинациях различных пород. IN – коль скоро Трей Ганн заинтересовался этим, это будущее электрической гитары, это именно оно и есть. TG – да, для меня. Не могу говорить о других гитаристах. Я думаю, что этот инструмент [восьми-струнный] в большей степени предназначен гитаристам, хотя, хотел бы я спустить с привязи этот инструмент, покрывающий весь диапазон, и сделать его доступным для всех гитаристов? Я думаю нет! IN – просто позвольте им оставаться в их собственной маленькой строго определённой части спектра частот. TG – то, что я имею от этого, так это то, что я могу играть на басу или на гитару, не меняя при этом инструменты. Особенно с проеМКтом II, я могу покинуть область баса, и в неё может войти Роберт, или Адриан, или там может просто не быть баса, и это здорово, или мы все можем играть бас. Это всё хорошо и лаконично. Восемь струн – это много струн, и ненамного меньше, чем двенадцать. Я действительно работаю над тем, чтобы освоить гриф и все возможные ноты. У меня довольно неплохо получается. IN – как давно вы играете с Робертом Фриппом? TG – я встретил Роберта в 1985, и у нас было Sunday All over the World в 1987, так что вы видите, где-то между одиннадцатью и двенадцатью годами. Приблизительно пять или шесть лет были довольно исключительными. Весь материал, который мы делали, мы делали вместе, всеразличные проекты: Дэвид Сильвиан, Sunday All over the World, the String Quintet, Crimso, иные сессии записи. Сейчас мы интересуемся и не общими для нас областями, и мы в равной степени работаем и независимо друг от друга. IN – и DGM распространяет ваши соло-альбомы? TG – да. У вас они есть? IN – нет. TG – о’кей. Я достану их. IN – я определённо хотел бы достать One Thousand Years. TG – это первый, который довольно хорош. Второй, the Third Star, очень хорош и на нём много материала с использованием восьми-струнной уор-гитары. |