Наша группа - это то, что Роберт Фрипп называет двойным трио. В противоположность тройным дуэтам. Это означает – две гитары – Роберт и я, два баса – Тони Левин и Трей Ганн, два барабана – Билл Брафорд и Пэт Мастелотто. Комбинация эта просто из ряда вон. Все вшестером мы никогда не играли вместе, и мы собираемся исправить это в этот понедельник плюс три недели. У меня уже есть несколько предложений насчёт слияния идей.
Я собираюсь продолжить совмещать поп и авангард, и Crimso даёт мне множество направлений, до которых я бы не дошёл своим умом. Но я люблю делать свои соло альбомы в одиночку, потому что это – моя забава, и это в большей степени персональная работа.
Я никогда не выставляю на всеобщее обозрение записи, которые мне не нравятся, и я считаю, Inner Revolution на 95% так хороша, как задумывалась. Думаю, Here приближается к 98%. Причина этого в том, что у меня было больше времени для развития песни, и, делая её в своей домашней студии, я получил возможность опробовать много идей и убедиться, что песня и без всяких украшений настолько хороша, насколько это возможно. И у меня ещё осталось пол дюжины песен, оставшихся от альбома, которые я даже не закончил. Если бы у меня были слова для этих песен, я был бы на пол пути к следующему альбому. Это требует от меня большого времени – стихи. И иногда я предпринимаю попытки сочинить что-нибудь, что имеет непреходящее качество. Вроде Peace on Earth. Я думаю, что это песня, которая всегда будет уместна, потому что вещи, которые в ней говорятся, всегда будут истинны, и это действительно песня, которую было трудно писать. Это похоже на попытку написать Imagine.
Fly, так случилось, моя любимая песня. Она началась как маленькая идея-минутка, и я немедленно сбежал по ступенькам и стал её записывать, и написал её тотчас же, вместо того, чтобы трепать и трепать её, как у меня это случается обычно. Она обернулась в пятиминутную пьесу со всеми этими петлями плёнки, замечательными звучками и множеством интересных штучек, которые дали ей именно ту атмосферу, которую мне хотелось, представляющую собой нечто среднее между удовольствием и напряжением полёта. Так как полёт для меня является ужасным опытом.
Я очень горжусь Lone Rhino. Я не думал, что Twang Bar King получится так неплохо. Ещё раз, не всегда представляется возможность найти время для развития материала. Desire Caught By The Tail – это целый мешок бананов. Я люблю этот альбом, однако сейчас считаю его более мрачным, чем считал прежде. Часть инструментальной музыки, которую я планирую представить в скором времени, решена в подобном ключе, только куда более приподнята.
В плане карьеры я чувствую, что достигаю всё больше и больше из того, что планировал сделать в моей жизни, то есть создавать тело музыки, которая так или иначе порождает полную картину. А то, что у меня есть собственная студия, и вовсе сделало меня сверхпродуктивным. Мой инженер Ноа Эванс, живёт по соседству. Я поднялся этим утром, сказал: «Я знаю кое-что, что, должно быть, станет идеей для Crimso, давай запишем это», - и мы просто сделали это за последующие два часа.
Песня Brave New World… Я думаю, что у технологии есть свои плюсы и минусы, и я хотел указать на примечательные, положительные моменты в ней. Это до сих пор производит на меня впечатление – то, что я засовываю кусочек композиции в факс, и семнадцать секунд спустя он в Англии. Некоторые люди скажут, что технология разрушает мир. Но я полагаю, что та же технология способна и спасти нас, а потому, полагаю, почему бы не приветствовать её. Это идеальная песня для коммерсантов из AT&T.
Гарри Нильсон был одним из моих любимейших певцов, наравне с Роем Орбисоном, Джоном Ленноном и другими. И действительно хорошим писателем.
Dream Life… всё, что я помню, это то, как я сидел на кушетке в гостиной, и у меня просто была эта песня, и тут из меня полилось. Это одна из тех песен, от которых у меня на глазах навёртываются слёзы, всякий раз, когда играю её.
Я не хочу быть, как говорил Джон Леннон, дрессированной обезьянкой. Большая часть творческого потенциала приходится на студию и процесс написания песен, и все проблемы, которые надо решить, связаны с созданием записи. Но это не означает, что ты не можешь пойти куда-нибудь позже и продолжать творить в живом формате.
The Bears были очень хорошей группой, и у нас была замечательная химия, что встречается редко. Это было почти цехом писателей песен, ну, знаете, где каждый выдаёт свои собственные аккорды и стихи, и все делают из этого песни. Но что действительно случается, и, что печально, случается с очень многими, так это то, что не было финансовой поддержки. Группа могла бы быть великой, но если вы делаете семь туров по США и всё ещё не ничем не являетесь, фактически, вы погружаетесь глубже и глубже в долги, наконец, вы можете сказать: «Ну, может быть, это и не будет работать». Записывающий лэйбл был закрыт после второго альбома. Это слабо нам помогло. И следующая вещь, которая случилась, была та, что я создал Mr. Music Head, и эта запись была сделана раз в десять лучше, чем любая из записей the Bears. Так что вот.
Mr. Music Head – очень необычный альбом, так как он почти как две разных записи. Первая сторона – ещё тогда, когда у записей были стороны – это поп песни, а вторая сторона – полностью другой звук. В действительности я сначала делал вторую сторону, а затем начал то, что впоследствии стало первой стороной. Там было что-то вроде семи песен, перед тем, как я сделал небольшую новую песню Oh Daddy. Вот это и было то, что дало мне возможность записаться. Никому не был ни в малейшей степени интересен мой материал до тех пор, пока на сцене не появился Oh Daddy. К моменту подписания договора на запись была сделана вся вторая сторона, и большинство людей думало: «Это же эксцентричность, Адриан… Не знаю, как ты рассчитываешь заключить контракт». Песня Bad Days – одна из моих фаворитов, она и 1967. Эти две вещи делают альбом для меня особым.
У меня было десять недель на то, чтобы сделать Young Lions, с головы до пят. Если вы играете на всех инструментах, пишите всё, записываете всё, то десять недель – это немного. Это одна из причин, почему я выбрал некоторые песни, которые уже были написаны, например, Heartbeat, и трибьют Роя Орбисона. Но я не успел уложиться вовремя, фактически, в момент, когда я делал последние две песни, мне уже надо было репетировать с группой для предстоящего тура Sound + Vision David Bowie. Поэтому я чувствую, что это альбом слегка компромиссен.
Men In Helicopters, думаю, лучшая экологическая песня, которою я когда-либо написал. Есть только один или два пути, чтобы сказать о вещах, которые неправильны в мире, чтобы при этом не сказать, что вы лучше чем кто-нибудь другой. Что мне нравится в этой вещи, так это то, что она говорит о том, что мы ВСЕ ответственны. Это как яркая картина для меня – эти ребята пристреливают животных с вертолёта из мощных оружий, и вы просто думаете, как грустно, когда мир находится в подобном состоянии.
Философия крупного лэйбла в том, чтобы производить пять художников в неделю, собирать деньги и разгонять артистов. В противовес этому у Caroline метод следующий – «спускаться, спускаться на улицы, говорить об этой записи в течение года, тщательно её разработать, и если нет хитов, всё равно продолжать её». Не было попытки вообще осуществлять какой-либо маркетинг для этой пластинки, насколько я знаю.
На Survival in the Wing есть интересное вкрапление Фендер гитары, которая мне нравится – это маленькая чёрная гитара Santa Rosa. Не знаю, действительно ли Фендер занимается этой гитарой, но я люблю эту маленькую гитару. Это род полуакустической, маленького размера гитары с замечательной белой обшивкой, и что особенно уникально в ней, так это встроенные, почти по акустически звучащие прибамбасы, и она очень чувствительна. Она ловит каждый маленький шум, который вы производите. На ней я сделал «зудение москита».
Очень странно, что Фрэнка нет в этом мире. Я никогда не понимал, как он был важен для меня все эти годы. Потому что это человек такой гигантской величины, он бриллиантовый, замечательный, потрясающий… изумляющий человек… …что мы потеряли его, знаешь ли, странным образом. Я потерял его как отца или кого-нибудь вроде. Это потрясло меня. Люди спрашивают меня о нём, и я не могу сложить это в слова, но… всё-таки, у меня было некоторое время с ним. Имеются вещи, о которых я жалею: я не был рядом дольше, я не сделал больше того, что сделал… это вещи, о которых жалеешь потому, знаешь… он не здесь теперь. И у меня осталось маленькое кино от него в моей голове, которое никогда не исчезнет, и хорошо, что у меня это есть.