Фрагменты интервью, данного в июне 1995 года на CNN

Thela Hun Ginjeet – это анаграмма первоначального названия, которое у меня было – Heat in the Jungle. Роберт сказал так: «Ну, мне не нравится это название, Эд… можешь чего-нибудь придумать?» – я придумал несколько анаграмм и в том числе Thela Hun Ginjeet… ничего не значит, но хорошо поётся. Мы играем практически лучшие вещи из материала восьмидесятых, я думаю. Вещи вроде Frame by Frame, Elephant Talk, Matte Kudasai. Они стали минорной классикой Crimso. Мы играем большую часть материала с Discipline. Первого альбома. Альбома медового месяца. И всем он нравится. Все любят этот альбом больше всего.

Одно время постоянно циркулировали слухи о том, что будет новый Crimso. Несколько лет назад, когда я был в Европе, я решил сунуться в дом Роберта в Англии и спросил его – будет ли новый Crimso, и добавил, что если «да», то я хочу быть его частью. И думаю, тогда и завертелись колёса. У Роберта было моё слово быть с ним и, думаю, он чувствовал – так, мы можем продолжать. Это потребовало пары лет – собрать костяк вместе. Собрать группу вместе. Это группа с двух материков. И это того стоило.

Думаю, Vrooom был заявлением о том, что группа начала своё существование. Мы собрались на репетиции в записывающей студии, написали целиком новый материал, и записали его, решив – да, кое-что из этого стоит того, чтобы быть выложенным на всеобщее обозрение. И мы выпустили получасовой CD, который, как предполагалось, должен был выйти только в Азии, и, как я думаю, был впоследствии импортирован в Америку. Это приятно для стартующей группы. Тем не менее, Thrak куда более аккуратен… Почти год спустя… версия группы, написавшей ещё материал… поигравшей перед аудиторией… и должным образом записанной в студии. Студии Питера Габриэля.

Часть альбома Thrak возвращается к ещё более раннему Crimso… версии семидесятых… Я в это не лез. Знаете, это тип очень тяжёлого, подчас металлического звучания. Некоторые из стихов, которые по большей части моя работа, я думаю, похожи на стиль группы восьмидесятых. Вы получите это. Мне нравится пробовать силы и писать песни, а затем позволить группе внести их в музыку и использовать, преобразив своим собственным стилем. И у вас есть Dinosaur и One Time. Это действительно хорошие сильные песни. Такие только сильные песни и делает Crimso. Эти песни… никто не мог бы сделать эти песни так, как делает их эта группа.

Sex Sleep Eat Drink Dream – это пример группы, которая пришла с чем-то, сымпромизировала это… а потом я подошёл к ней уже как поэт-песенник, сделал ряд изменений в аккордах, написал мелодию и написал стихи. Так что это больше группа, в большей степени комбинация всей группы… вот почему, возможно, она звучит в большей степени как музыка группы, чем, скажем, моя музыка или музыка Роберта Фриппа.

Я бы сказал, что некоторая часть музыки, которая идёт от нас, просто играющих вместе и импровизирующих… записывающих всё… прослушивающих и говорящих – вот эта штука заслуживает того, чтобы её оставить. БОльшая часть материала, однако, выходит из-под пера Роберта Фриппа или из-под моего. Роберт вообще пишет все инструменталы на альбоме. У вас есть что-то под названием Vrooom. Что-то, называемое Thrak… Vrooom Vrooom… это всё его темы. Ну а всё, что относится к мелодии и звуку – это по моей части. Ведь я певец и это именно то, что мне необходимо согласовывать с тем, что я хочу спеть. В общем, это двухголовый монстр. У вас есть группа, которую ведёт Фрипп, и кое-какие направления, за которые отвечаю я.

У вас есть Билл и Пэт, два наших барабанщика, сидящих и выдающих очень сложные идеи, построенные на различных возможностях, доступных двум барабанщикам. Они действительно сделали удивительные вещи. То же самое с Тони и Треем. Оба они играют на стиках… необычном инструменте… наполовину гитара, наполовину бас. Но Тони Левин, как известно, сведущ и во всех остальных басовых штучках. Он играет на вертикальном басу, на электрическом басу… Так что у вас есть различные комбинации в басовой области, и это тем лучше, чем замечательнее то, что они делают. Наконец, у вас есть Роберт и я, выступающие в роли гитаристов, и оба из нас известны за все эти различные звуковые текстуры и подходы, которые у нас имеются. Это немного похоже на рок-оркестр или что-то вроде того. У вас есть замечательные звуковые возможности. И я в центре сцены. Порою звук просто подавляет. И это круто.

У нас замечательная аудитория, где бы мы не появлялись. Они ждали по десять-двенадцать лет, и теперь, увидев группу, они все раскрываются, да и само шоу довольно интенсивно. Это музыкальный опыт. Это не просто набор песен, стянутых вместе. Это импровизация. Порою бывают тяжеленные инструментальные моменты. И у вас есть группа, которой вы доверяете, и которая, вдобавок, опытна. Это забавно поглядеть, на скольких записях мы работали. Знаю, что у меня было 50. Знаю, что у Билла – 60. Тони Левин, возможно, участвовал в 150. Так что есть на что посмотреть.

Crimso – не группа, которая делает вещи в каком-либо привычном стиле. Есть звук, определённый для Crimso, есть отношения, которые вы устанавливаете с музыкой. Мы не делаем привычные вещи, которые могли бы сделать для кого-то ещё. Это группа, напрямую связанная с чем-то новым, рискованным. И так было всегда. Думаю, наша аудитория знает об этом, ожидает этого, и это ей нужно.

Люблю новаторов в музыке, и моё счастье, что работал с одними из лучших… Дэвид Боуи, Фрэнк Заппа, Лори Андерсон, Пол Саймон… и кроме того, мы всегда были хорошими друзьями. Так что это где-то глубже. У меня есть гибкость в моей музыкальности… на уровне инстинкта. Так что я могу участвовать в чужой музыке, скажем, Nine Inch Nails, и я могу играть что-нибудь, что им действительно нравится. Или это может быть Пол Саймон… совершенно другой подход… и всё же ему нравится, как я играю.

Я участвовал в записи Graceland Пола Саймона. Самый первый альбом, ставший моим золотым альбомом. Спасибо, Пол. Я был на многих из них. Он был первым человеком, который дал мне поиграть на таком.

Меня как-то пригласил продюсер трибьют-альбома Beatles, знающий, что я большой их поклонник, а Blackbird я выбрал потому, что посчитал себя способным сделать интересную версию. Это очень похоже на оригинальную песню, и всё же в моей интерпретации композиция более оркестрована, ведь в оригинале была только гитара и голос МакКартни.

Записывающая студия теперь для меня – как дом родной. Я предпочел бы записывать, нежели делать что-то другое. И это факт, что я соорудил студию в моём собственном доме, так что вот то самое, что мне нравится больше всего. Это творческий процесс, решение проблем, попытки положить идеи на что-то, называемое CD, причём так, чтобы они звучали так же, как вы слышите их в оригинале.

Насчёт сессий? Вы знаете все эти песни всех этих людей, но я бы врал самому себе, если бы думал, что я отдаю их записям свои песни.

Существует множество бутлегов группы и нам бы хотелось сделать что-нибудь более официальное. Выступления потрясающи и мы записываем некоторые из них. Возможно, что-то из этих записей войдёт в новый альбом. Мы с Робертом уже говорили об этом, о некоторых идеях, которые будут присутствовать на следующем альбоме.

Вообще, музыка, как правило, начинается так – мы с Робертом сидим, примерно так же, как с вами, и я чего-нибудь бренчу на гитаре… Даже не включённой в сеть… И мы пытаем это так и эдак… И это начинает звучать немного на что-то похожим. Знаете, закладываются какие-то основы, всплывает какая-то намётка… и из неё выплывают композиции. Отношения строятся на взаимных переживаниях. Мы подбадриваем друг друга. Даже на сессиях записи. Помню, как мы играли Dinosaur и я забил место в середине, на котором я хотел бы видеть Роберта играющим одно из его замечательных воспаряющих соло, и я сел рядом с ним и сказал – это было круто, только нам нужно сработать лучшее окончание – и он знал, что это необходимо, и я тоже знал. Порой, в некоторых вещах, вам нужен партнёр.

Соло Фриппа – нечто невообразимое. И изменения происходят от вечера к вечеру. Я тоже не могу это объяснить. У Роберта мастерский подход. Он может вытворять с гитарой такое, что не может сделать никто другой. В общем, я фанат.

Откуда взялся Waiting Man? Он начался с Тони, с линии на стике. Затем я предложил ряд изменений в аккордах, предложил мелодию, а уже позже добавил стихи.

На Dinosaur полностью несоответствующая основной теме средняя часть. Она совершенно уходит от остального звучания песни, вместо группы из шести кусочков превращаясь в трио, в котором играю я на чём-то вроде гобоя и Тони на басу. Эта часть была специально написана мной в ином звучании. У нас на этом альбоме есть песни, монументальные в своих возможностях… большие, семиминутные инструментальные композиции, но все композиции с вокалом – это трёх, четырёхминутные поп песни, так что я предполагал попытаться соединить монументальную эпическую композицию с песней. Это было одним из способов это сделать.

People – песня, к которой приложила руку вся группа. Я предложил эту песню в очень обычной форме. Тогда группа сказала – сделаем из неё что-то большее, вложила центральную секцию, сказала – давайте сделаем более продолжительную концовку, ну и так далее.

Хостинг от uCoz