Сейчас проще быть в Crimso, чем когда-либо до этого… Роберт и я стали куда более спокойны.
Я классический англичанин. Фанат садоводства. Физический труд замечательно балансирует музыкальную активность.
Я люблю джаз, ну что тут скажешь. До сих пор слушаю Love Supreme. На этой записи я нашёл практически всё, что я уважаю в музыке.
Создание музыки Crimso – как раз нечто обратное тому, что думает об этом процессе широкая публика. У них идея такова, что Роберт приносит огромный готовый манускрипт… а всё совсем не так… эта музыка создаётся очень сложными путями. «Композиция» - хороший, льстивый термин… мы все вроде как думаем, что лучшие рок-группы «сочиняют»… Но Crimso вроде как дерётся за свою музыку… Я – настоящий источник раздражения на репетициях, потому что я не склонен к компромиссам. Мы привыкли, что барабанщик сразу получает свою партию готовой, чтобы остаток группы мог нечто менять поверх неё. Барабанщик – некто, поверх которого работают все остальные… в общем, «Барабанщик, заткнись». Меня обижает такая идея. Так что я принимаю ответные меры, преднамеренно изменяя свою партию, и всем остальным приходится… ну ладно, это я преувеличил. Хотя они должны быть остроумны, чтобы обойти это. Возьмите Sleepless. Что произошло здесь с оригинальной барабанной партией? В основном я играю мелодию так, как, я думаю, её играть следует, поначалу оставляя в стороне обогащённые барабанные секции. Они закладываются уже потом. Мне приятно дать какую-то партию и затем позволить людям сделать аранжировку, которая им нужна. Музыка имеет обыкновение становится невыносимо дорогой, когда драгоценны в ней – «ноты».
Барабанные партии, на мой взгляд, не могут быть обеспечены машиной… Она может выполнять часть хозяйственной работы, отнимающей время. Есть такое, что иные музыканты, небарабанщики, не способны держать интервал, и потому зовут этого парня, барабанщика. На настоящее время мы должны принять как данность, что Роберт Фрипп способен держать нужный интервал. И если у него не выходит, значит, это действительно серьёзная вещь. Но ведь аудитории так или иначе нужен точный интервал. За это может отвечать машина, давая мне возможность шить свой узор поверх.
На Западе, мы тратим тысячи долларов, избавляясь от гармонических искажений, а потом платим ещё тысячи, чтобы вернуть их назад. Согласно нашей ментальности, в музыке предполагается некая механизированная ритмическая формула. Для меня ритм, это скорее Тони Уильямс – сначала играет как бриз, потом как шторм, нежели военный оркестр, отправляющийся на войну. Который играет бит. Именно ритм – это пульс, а вовсе не бит.
Ну что я могу сказать об Адриане. Думаю, Адриан наконец понял, что не обязан всем угождать. И я буду полностью доволен им, когда ОН станет полностью доволен. Думаю, большую часть своей жизни он придерживался идеи, что вы должны давать клиенту то, что он хочет. Помню, у нас бывали споры с Джоном Андерсеном по этому поводу, когда я был в Yes. Я говорил ему: «Парень, Чарли Паркер никогда не заботился о том, что думает аудитория». И он говорил: «Слушай, а кто такой Чарли Паркер? Кто его знает?