Новый альбом Yes the Symphonic Music? Делать альбом сегодня – что-то вроде Голливуда. Пишешь сценарий, придумываешь упаковку. Звонишь по телефону: «Мы сделали это, хотите поучаствовать?» Так было и со мной, и это тот случай, когда ответ был: «Думаю, лучше это поиграю я, чем кто-то другой». Мне было приятно записать материал по новой. Группа играла по схеме роковой группы. Пять дней, каждый день занимались восемью-девятью композициями. Они переаранжировывались, одни партии расширялись, другие сокращались, этим занимался Дэвид Палмер. А потом, неделю спустя, были три трёхчасовых сессии для оркестра, записанные Аланом Парсоном. Не знаю его работ, но он неплохо разбирается в этих вещах. 54 музыканта, за девять часов – а тут надо было работать очень быстро, всё время глядя на часы. Всё, что я мог подкорректировать, так это одна или две вещи, которые были убийственно неверно решены метрически, ритм-консультант для звёзд... Согласен, это не слишком сбалансированный альбом. Но есть великолепные моменты… басы на Heart of the Sunrise, например.
Как Yes делали то, что делали, в 18-20 лет? О, там было пролито столько крови. Ничто не было написано в привычном понимании этого слова. Все собирались в круг, традиционный репетиционный стиль, и смотрели себе под ноги, пока кто-нибудь не говорил: «Ну ладно, у меня есть рифф – пом, пом», и потом Вэйкман говорил: «Можно сделать несколько изменений в аккордах», а я говорил: «Это не совсем то, давайте разделим темп на два», и это был очень медленный и дилетантский метод, и никто не знал, что в конце концов выйдет. Джон Андерсон брал в руки гитару, выдавая два ужасных аккорда, которые никто не хотел играть, и вот это как раз и был тот случай, когда надо было предложить что-нибудь получше. Так что Стив начинал придумывать какие-то изменения в аккордах или что-нибудь другое вокруг предложенного Джоном, и так далее. Просто четыре ребёнка, толкающие друг друга плечами. Раза два-три этим ребятам повезло, как это было с Close to the Edge и Heart of the Sunrise. Сейчас такой номер не пройдёт, вокруг слишком много профессионалов, и я не хотел бы возвращаться к тому стилю записи.
Когда Crimso остановились в 1984, для меня это было своего рода водоразделом. Это был конец определённой эпохи, когда вы могли творчески работать, не цитируя, в рок-группе на крупном лэйбле, обладая возможностью думать и делать вещи, которые находите интересными. Была постоянная аудитория – пара сотен тысяч ребят, которые нас поддержали бы, и можно было жить. Нет, никто и не говорит о том, чтобы жить богато, но жить. С 1984 такое образование представляется мне более или менее невозможным. Потому то я и ушёл в джаз.
Это честь, если Фрипп назвал вас просто «человеком без логики». Вы бы послушали, как он называл меня. Мы в группе униженных и оскорблённых, так присоединяйтесь к нам!