Почему я покинул Yes? По трём причинам: во-первых, я не хотел вновь играть Close to the Edge. Это было бы три месяца ежевечерних выступлений, и уж одно я знал точно – я не способен дальше расти с этими людьми, так что и смысла зависать нет никакого. Во-вторых, я провёл целых четыре с половиной года, работая исключительно с этими четырьмя музыкантами, и уже отчаялся заняться чем-нибудь другим. А ведь я никогда не подписывался под заявлением, что рок-музыкант должен вырастить пару хитов, а затем атрофироваться и в конечном счёте остановиться. В третьих, меня поманил Crimso. И, наконец, в четвёртых – я не мог больше дожидаться Криса Сквайра. Худшая форма оскорбления, которое только может нанести один музыкант другому, так это заставить его ждать.
Кто оказал на меня влияние в ранние годы? Да можно сказать, все, кто побывал в моём проигрывателе. Иногда ужасные музыканты оказывали сильное отрицательное влияние, а не-барабанщики очень часто оказывали сильное положительное влияние. Так что это будут Майлз Дэвис – экономия и стиль, Дэвид Боуи, который постоянно менялся и не давал своей аудитории расслабиться, поймать его, и Rolling Stones, которые на самом деле только кажутся ужасными. Что до барабанщиков, то на меня оказал сильнейшее влияние джаз, в основном из Америки, так что я вырос на творчестве сильнейших барабанщиков. Особенно хочу отметить Макса Роуча, за бережливость, изящность, мелодичность; Джо Морелло за странные размеры; Арта Блейки за звук и грув.
Почему сейчас я играю джаз? После короткого промежутка с конца шестидесятых по семидесятые рок-музыка вернулась к состоянию, представленному тремя составляющими – композитором, продюсером и звукозаписывающей компанией, состоянию, враждебному по отношению к свободно мыслящим инструменталистам. А это означает, что все те, кто в пост-Битловский период наполнял рок индийской музыкой, классической музыкой, психоделией, джазом и минимализмом и всем таким прочим, оказались вышвырнуты из рока, заклеймённые как зануды. Я вернулся в джаз. Здесь главная составляющая – взаимоотношения между исполнителем и аудиторией, как это принято в небольшой, интеллектуальной части рока, а не отношения между исполнителем и записывающей компанией, как это бывает на массовом рынке. Ожидание того, пока кто-нибудь с лэйбла, кто в сущности не знает ничего о музыке и не заботится о ней, даст вам разрешение на то, чтобы играть, невыносимо.
Почему я играю на электрических барабанах? Стремительно развивающиеся технологии в ранних восьмидесятых предложили барабанщику калейдоскопическое разнообразие звуковых возможностей, зараз соблазнительных и интригующих. Возможности играть мелодии, аккорды и петли открыли новые горизонты. Ясно ли, что играть «новую музыку» проще, используя «новый звук»? На самом деле, и да, и нет. Всё зависит от того, определяет ли новый тембр сущность и форму новой композиции в той степени, чтобы без неё композиция просто перестала существовать, или это просто сахарная глазурь поверх пирожного. Но поначалу казалось, что мы ограничены только небесами. Я с решительным энтузиазмом применял всё это в Crimso.
Почему я не играю на электрических барабанах сейчас? А: во многом, это определено тем, что требуется огромное количество времени, чтобы извлечь нечто интересное из всячески сопротивляющейся и ненадёжной группы в корне различных инструментов. Всё становилось интересным только тогда, когда удавалось связать их с другими инструментами и заставить общаться друг с другом посредством MIDI. За четырнадцать или пятнадцать лет, что я занимался всем этим, думаю, есть только четырнадцать или пятнадцать композиций, на которых электрические ударные по-настоящему функционировали и чей аромат исчез бы без этого инструмента. Получаем одну композицию в год, а это не есть много, особенно учитывая потраченное время. B: сложность инструментов вызвала их исчезновение с рынка, и производителям пришлось переориентироваться на рынок домашних развлечений, где имеют дело со всем готовым, настроенным и раз и навсегда заданным. C: затраты на перевозку, обслуживание, и ещё ненадёжность.
Мои любимые альбомы из тех, что я записывал? Учитывая тот факт, что в общем я не сильно люблю то, что сделал, скрипя сердце признаю, что пара альбомов за десятилетие, независимо от конкретно моего вклада, встают на ноги, и есть в них что-то, что выделяет их среди современных им альбомов. Close to the Edge от Yes, от Crimso - Red в семидесятых, Discipline и Absent Lovers в восьмидесятых, плюс One of a Kind от Bruford, первый и нынешний (a Part, and yet Apart – c.e.) альбомы Earthworks стали для моего пути вехами. Прослушивание старых альбомов немного напоминает просмотр старого семейного альбома; вас пугает даже не столько то, какие жуткие джинсы вы тогда носили, сколько то, что вы даже не подозревали, сколь они ужасны!
Насчёт Великой Цимбалы с альбома Red. Да, была такая, которую использовали, играя One More Red Nightmare, и которая потом стала легендой. Я нашёл её в чулане рядом с нашей репетиционной. Она была загнута кверху в попытке сделать мусорное ведро, и, очевидно, знавала лучшие дни. Это был невероятно дрянной звук, который вдобавок стремительно исчезал. Она была такой печальной; я сжалился над ней, а вскоре мы влюбились. Я использовал её год или что-то вроде, пока она не треснула, и после этого настал ей конец. Я послал CD на фирму Paiste Cymbals с просьбой сделать что-нибудь подобное, но ответа не последовало.