| |||
|
Интервью дано ныне исчезнувшей музыкальной газетке на следующий день после концерта Фриппертроник в Торонто.
*** RF – хорошо. Ладно, поставьте ваш продукт технической мысли и давайте начнём с ним. IN – замечательно! RF – ну ладно, что я могу сделать для вас? IN – ну… так как… RF – вы хотите начать? IN – думаю, всё к тому и идёт. RF – хорошо. IN – ладно, связи добились… RF – и запах вонючего сыра проник в сущность вашего кассетника. IN [смех] RF – на самом деле я нахожу это интересным, как в супермаркетах женщины мучаются над тем, чтобы несовместимые вещи не совмещались, и они раскидывают их по сумке разными способами, так как, например, вам не нужно, чтобы сыр лежал рядом с ванным чистящим средством. Прежде всего они суют их в разные сумки соответствующей направленности, чтобы быть уверенными, что разные сущности не будут смешиваться. Я нахожу это интригующим. У них сыр никогда не будет лежать рядом с чистящим средством. IN – замечательно. Хорошо, давайте начнём с критерия звуковой истинности. Вот это (указывая на кассетник) – в целом звуковая истинность, или нет? Каков критерий? RF – хорошо, если вы понимаете это, и вы внятно объясните мне, что это, я, пожалую, подумаю, что вы знаете, о чём говорите. Так что скажите мне, что вы понимаете под этим критерием, если вы представляете себе смысл сказанного. IN – ну, очевидно, я веду речь к the Roches, и я хотел бы понять, как вы пришли к тому, чтобы участвовать в производстве диска, обозначив его как звуковую истинность. Очевидно, это был студийный проект. RF – да, ну, есть пара смыслов в термине звуковая истинность. Во-первых, это обязательство обнаружить в артисте то, чем он может являться, попытаться обнаружить это и выразить на записи. И запись делается во втором смысле, чтобы, как только возможно, не давать ходу уравниловке, ограничениям и всему такому прочему. Так что во первом смысле, да, это звуковая истинность, хотя полный провал всех тех технологий, что там использовались, доказывает второй аспект звуковой истинности, ведь ясно, что сейчас слишком много технологий. Всё, что нужно тебе, так это маленький соответствующий уровень технологии. Я мог бы сделать то же на куда более меньшей и простой машинке, чем была, и, возможно, получить лучший звук. IN – чем был? RF – да. Фактически, большинство тех голосов на Exposure были записаны на мой маленький карманный кассетник Sony. IN – полагаю, что эта особенность тем значимее в свете того, в каких местах делались некоторые из этих записей. Интригующе. Как вы упомянули, нет необходимости в использовании высоких технологий. RF – думаю, все эти скрипы пришлись на своё место. IN – и всё на сверхчувствительном уровне. Мы слышим звуки в прихожей так, как будто там и находимся. RF – хорошо. Хорошо. Вовлечение звука, порождённого окружением. Хорошо. Вот такая звуковая истинность. IN – какой продолжительности был проект с the Roches? Это была просто пара дней в студии или продолжительный период? RF – это продолжалось месяца два. Мы могли проработать четыре-пять дней в неделю, устраивая пятичасовые сессии. Мы могли остановится на недельку или поменьше. В основном это было в октябре-ноябре 1978. IN – с чего это всё началось? RF – сначала, я был в… я посетил the Kitchen Arts & Video в Сохо, и Джон Роквелл <John Rockvell> был там, критик из газеты the New-York Times. Он представился и я сказал… не порекомендует ли он мне что-нибудь, на что стоит сходить и посмотреть? И он сказал: «Иди и посмотри на the Roches». Так что я отправился поглядеть на the Roches в the Bottom Line немного погодя, они выступали там несколько дней спустя. Влюбился немедленно, замечательное впечатление. В виду того, что они, очевидно, были столь талантливы и притом выглядели совершенно наивными, я почувствовал, что они будут первыми в списках на разгром и забвение, так что я сделал один или два телефонных звонка, чтобы быть уверенным в том, что о них позаботятся, и выразил интерес в том, чтобы продюсировать их. The Roches, со своей стороны, было ясно, что вот они не искали продюсера, а продюсер сам пришёл, сам нашёл их. Так что в конечном счёте я провёл у них собеседование. Они действительно дали мне два изнурительных часа, и в эти два часа они ничего не говорили. Просто ничего. IN – только мучили вас вопросами? RF – нет, они ничего не говорили. Они просто сидели и не говорили ни слова. IN – и что же сказали вы? RF – ну, я сказал. Я сказал… я пытался в общем объяснить свой стиль, ну, что я предпочитаю работу вне надзора привычной мудрости индустрии, и что я хотел бы записать их такими, какие они есть, по большей части без изменений и дополнений. Это был первый вечер, что мы провели вместе. IN – очень освежающая музыка. RF – один человек сказал мне… дайте-ка вспомнить… это было в Канаде…он брал у меня интервью… думаю, может, это было в Эдмонтоне, и он рассказывал, как сильно он ненавидит альбом the Roches и как рассердило некоторых людей то, что я принимал участие во всём этом. IN – он дал вам конкретные объяснения? RF – ему он не нравится. Он думал, что это было просто… не очень хорошо. Недостаток таланта. Что там было за слово… он думал, всё это было… комично в некотором смысле, и я сказал: «Вы подразумеваете это в том же смысле, в каком Чаплин – комедиант?» IN – возможно, для него было трудным переварить нечто, что было зараз светлым, ярким и энергичным. RF – всё вместе. Да. IN – можете повторить ещё раз те же самые причины, по которым вы покинули музыкальную индустрию в 1974, какие вы указали во вчерашнем концерте? RF – если хотите. IN – да. RF – ну и хорошо. Фриппертроники определены как музыкальный опыт, являющиеся результатом пересечения Роберта Фриппа и маленького и соответствующего уровня технологии, представленного моим Les Paul, пультом Фриппл, Фрипповским педальным пультом с фузовой, вах-ваховой и звуковой педалями и двумя Ревоксами. И я пытаюсь усилить контакт между людьми в процессе выступления музыканта. И когда я покинул Crimso в сентябре 1974, тому было множество причин. На профессиональном уровне это было по большей части овладевшее мной чувство подавленности, состоявшее в невозможности достижения хорошего контакта с аудиторией, и я видел тому три главных причины. Первая заключалась в размере мероприятия, ведь даже в ситуации с тремя тысячами людей, это просто слишком обширная ситуация, чтобы достичь в ней какого-либо реального контакта, и мои чувства в этом плане можно отобразить фразой: «Некоторые отношения определяются размером». И я отвечу на критическое замечание, что, мол, «есть люди, которые хотели бы прийти и посмотреть на вас, но у них нет возможности». Я отвечаю, что, возможно, из тех же побуждений собираются на свадебный вечер все старые дружки жениха, и, возможно, такой сбор сделает куда больше людей счастливыми. Так что суждение таково, что некоторые отношения определяются размером. И вторая причина связана с трудностями, возникающими у аудитории с определением того, в какой именно степени они могут быть вовлечены в действо. Как мы можем участвовать? И, конечно, мы не ожидаем, что нам вообще придётся участвовать. Мы отдали наши деньги, мы хотим, чтобы нас развлекали. Мы не ожидаем, что нам придётся возложить ответственность и на наш слух, и принять участие в акте внимания и слушания. И третья причина – в вампирических отношениях между аудиторией и выступающим, где мы потакаем самым худшим притязаниям и тщеславию взамен того, чтобы опосредованно получать удовольствие от этого странного образа жизни, и мы ожидаем определённых вещей взамен того, что дозволяем артисту делать эти странные поступки. IN – анонимность – одна из этих вещей? RF – я бы сказал – фотографии, автобиографии, весь набор персональных привычек, и, если только возможно, вынести, выкрасть этот звук в воздухе с помощью маленьких кассетных машинок, спрятанных где-то среди людей. Есть целый набор и других, ещё более коварных техник. IN – вы против того, чтобы люди делали бутлегерские… RF – да. IN – …записи ваших выступлений? RF – да. Людям, которые приходят на Фриппертроники, нужно принести с собой только уши. Они не несут ответственности ни за что, только за свои уши. Если они не готовы вовлечься в тот дух, что все мы стремимся создать там, им в действительности не стоит приходить, и таковое решение не вызвано моим бессердечием. Если идея такова, чтобы понаделать фотографий, то это не идея музыкального общения. Существует традиция слушать музыку через линзу фотоаппарата, но я не желаю находится в ситуации, когда звук и атмосфера искажаются воровством. Я понимаю, что бутлегерство представляется как средство сохранения музыки, которая, возможно, имеет некоторую ценность для других людей, существует и множество других расплывчатых доводов. Когда я получу свои традиционные авторские с записей, собранных с различных бутлегов, и понятие… и кто бы ни написал эту музыку, также поимел бы свой гонорар, возможно, я и принял бы бутлегерство… если хотите… патриотическое бутлегерство, нечто иное. Будь я бутлегером, я вычел бы часть от продаж и по тихому отправил их к написавшему и сыгравшему. Вот как бы я сделал. И всё же я не знаю таких ребят и мои подозрения касательно бутлегеров и их мотивов остаются в силе. На самом деле, я только что получил адрес человека, который, несмотря на все мои просьбы, сделал бутлег Нью-Йоркского концерта в Kitchen и я точно решил, что буду делать. Ну, знаете, традиционный подход, когда три качка идут и причиняют решительный мускульный и органический убыток телу человека, который сделал этот бутлег, громят и крушат. Это не мой подход. Я не люблю идеи работы в условиях традиционной динозавровой структуры авторского права и так далее, однако, чувствую, на этот раз мне потребуется сделать это, так как в ситуации, когда нормальные человеческие просьбы одного к другому, шедшие непосредственно, не встречают приличного и честного ответа, кое-кого просто насилуют, а подобная ситуация не может продолжаться. И такая жалость, например, когда столь немногие люди желали усиления охранных систем в аэропортах, и, фактически, теперь для меня лично, путешествия практически невыносимы, а в плане выступлений перед слушателями смысл такой, что через два с половиной года всем нам будут залезать в карман, когда мы будем ходить на концерты. IN – прецедент был и здесь, в Торонто. RF – ну, один из ответов, который может дать каждый, это просто… не покупать бутлеги… Не покупайте бутлеги. IN – вы, очевидно, знакомы с некоторыми бутлегами ваших исполнений. RF – да. IN – есть такие, что были построены верно с хронологической и прочих точек зрения? RF – как я уже говорил, в некотором контексте это понятие… становится параллельной организацией для распространения и раскрутки звука и музыки, которые не желают распространять официальные представители, но я не соглашусь с этой трактовкой бутлегерства как несущего музыку людям и так далее, так как бутлегеры забирают решительно всю прибыль себе и никакая её часть не доходит до исполнителя или создателя. Тут… когда достигается ситуация, где есть более подлинно параллельная организация для альтернативной музыки, против которой, в принципе, у меня нет никаких возражений, если она по-настоящему равноправна. Обычно рассматриваемые причины, извиняющие бутлегерство, не пересекаются с этими требованиями. Как я сказал, я хотел бы честного бутлегерства. Я знаю в теории, как сделать это, и если такой момент всё же наступит, я буду за, но с условием, чтобы это было действительно равноправным распределением дохода. Или, как альтернатива, бесплатная раздача бутлегов. IN – хочу спросить, вы раз и навсегда решили, что Фриппертроники – форма мУзака, или, используя термин Ино, эмбиента? RF – многое из Фриппертроник эмбиентно в смысле определения Ино, то есть это музыка, которую можно проигнорировать с тем же успехом, что и слушать. Есть две категории Фриппертроник, чистая и аккомпанирующая. Аккомпанирующая используется как альтернатива оркестровке, инструментальному сопровождению, аранжировке и так далее, а чистые Фриппертроники – когда Фриппертроники существуют как отдельная музыка. Кое-что из этого эмбиентное, кое-что – обязывающее, требующее того, чтобы слушали, когда человек должен слушать, чтобы уловить смысл. Так что кое-что – эмбиент, кое-что – нет. IN – какой ответ на вашу музыку вы находите наиболее впечатляющим? Ранее вы говорили, что хотите сделать выступления Фриппертроник, чтобы добиться контакта с аудиторией. Какой наиболее впечатляющий ответ вы получаете от аудитории? RF – наиболее волнительный ответ – когда нет волнения. Это самое волнение – наидешёвейший способ разрядки напряжения, качественный опыт не имеет дела с волнением, он имеет дело с чем-то совершенно иным. Ощущение тишины, ощущение спокойствия, чего-то материальным, но неосязаемого и сложного для рационального объяснения. И, вероятно, вся эта поэтика… [Стук в дверь. Прислуга пришла прибрать комнату. Роберт Фрипп замолкает]. IN – полагаю, мне стоит перефразировать вопрос. Какова наиболее положительная для вас отдача от этих сольных выступлений Фриппертроник? RF – был такой вечер, который замечательно выделяется среди прочих, субботний вечер в the Washington Ethical Society, и там было человек 450, и вот нечто произошло. Там нашла проявление идея, что музыка даёт возможность открыть дверь к совершенно иным уровню восприятия и энергии. Как сказал Блэйк: «Музыка может идти из места, более реального, чем жизнь». И был вечер, когда такое случилось, и это было замечательно. И не было ощущения, что мы находимся в здании, из которого все разбегутся, едва на улице прекратит падать снег. Это осталось во мне, и я вернулся в отель, и думал, что стоит съесть весь пакет Кукурузы от Доктора Брауна и Чипсов Сезама, так как я не завтракал и не ужинал уже несколько дней подряд, поскольку график был переполнен. Не знал, поесть или посмотреть Винсента Прайса <Vincent Price> и Дайану Ригг <Diana Rigg> в Театре Крови, Theatre of Blood, и наконец я решил, что просто тихо сяду и буду сидеть, и так я и сделал. После десяти минут сидения это замечательное присутствие… [Фрипп щёлкает пальцами]… вроде того, исчезло. Вы знаете это выражение Блэйка: «Тот, кто ловит улетающее счастье, учиться жить в восходе вечности». Вот на что это было похоже. Замечательно. И для меня стало ясно, что музыка действительно позволяет нам прикоснуться… к чему-то, что, я думаю, всегда с нами, хотя мы и не подозреваем об этом. Кто-то мог бы написать стихотворение… я придумал только одну строчку из этого стихотворения, и это строчка: «Музыка – кубок с вином тишины». IN – откуда взяты эти монологи с Exposure, которые, как вы говорите, записаны на маленькую машинку Sony, эти монологи Беннетта? RF – нет, монологи Беннетта взяты с кассет, содержащих в основном лекции Беннетта по космологии и психологии, которые он читал в Шерборне, школе в Англии, куда я отправлялся, Международной Академии Непрерывного Образования. Словесные пассажи, которые я записывал, это Ино в ресторане. Ино представляет запись и Ино завершает фразой об обмане. Я записал голос матери на начале Disengage, так как это песня об усвоенных родительских стереотипах и, так как многие школы, определяющие формирование личности, приписывают большую значимость костюму, я проинтервьюировал мою мать на предмет того, как я одеваюсь, и поместил ответ в начало композиции. И также спор за соседней дверью в NY3, который имел место в действительности за соседней дверью, когда я жил в Hell’s Kitchen в Нью-Йорке. IN – очень напряжённый диалог. RF – о, ужасающий. Ужасающий. Вам бы стоило послушать его окончание. Я записывал только десять минут и вы слышали только странный набор фраз. Но кое-что из того, что они говорили друг другу… И имейте в виду, что у меня было только десять минут записи. И прошло часа полтора, прежде чем я начал записывать эту ядовитую беседу. А они продолжали и продолжали полтора часа, не затихая ни на минуту. Ужасно… Ужасающе. Ядерная семья из Нью-Йорка. NY3 – три ядерных Йоркца [NY – New-York, Нью-Йорк или Nuclear York, Ядерный Йорк]. IN – а чей это голос: «Я могла бы легко провести остаток жизни с тобой»? RF – женщины, для которой оказалось непросто провести остаток жизни со мной. Она, во время записи альбома, просто ушла жить к другому. Беннетт скажет на Exposure: «Невозможно достичь цели без страданий» - , а также: «Если у вас неприятный характер и вы не любите людей, это не препятствие для работы». Они взяты с the First Inaugural Address to Sherborne House, Первый Раз – В Шерборн Хауз, каковая вступительная речь включена в полной форме в конец композиции I May Not Have Had Enough of Me, But I’ve Had Enough of You. Это [Фрипп издаёт громкий шипящий звук]. Там шесть с половиной тысяч октав, сжатых до трёх с половиной секунд от своих первоначальных четырнадцати минут. IN – вы живёте согласно философии Беннетта, которой учились? RF – пытаюсь. Вы можете судить об идее с позиций её осуществимости, ведь любая идея, представляющаяся высокой, или космологической, или какой-либо ещё… если она, если вам так больше нравится, истинна, мы сможем найти простой земной способ её осуществления в нашей повседневной жизни, а если мы не можем найти такой способ, она неистинна. Любая представляющаяся сложной идея в своей основе есть очень простой объект, однако мы должны вкалывать, чтобы пройти процесс сбора информации, чтобы исследовать сложную идею перед тем, как отбросить прочь всё собранное, вернуться к началу и понять идею в её простой сути. IN – невозможно достичь цели… RF – без страданий. Но смысл в том, что и обилие страдания бесполезно. Скажем, вот жадность. Страдание, связанное с жадностью. Оно совершенно бесполезно. Я жаден. Если бы я мог избавиться от жадности, я мог бы потратить куда больше энергии страданий в… в более подходящем направлении. IN – в каком смысле вы жадны? RF – я хочу всего. Вот и всё. Я хочу всего. Я хочу жить в Нью-Йорке и Париже и деревне и Лондоне… и маленькую квартиру в стиле модерн; большой особняк времён Георгов со старинной мебелью и садовниками, чтобы держать безупречно опрятную лужайку. Но я не желаю пойти и тяжко работать, чтобы добиться всего этого. Вместо этого я буду размышлять и слоняться между деревьев, что случается всегда, когда я не сижу в парижской кафушке, глазеющий и подмигивающий прогуливающимся привлекательным парижанкам. Но потом я начинаю думать, что не нуждаюсь в наполненной сексуальной жизни, поскольку провожу всё своё время за занятиями с гитарой. О, как здорово бы было быть яркой звездой, и чтобы все эти женщины бросали мне деньги и подарки, но потом я начинаю думать, что это нарушит мой покой, ведь, в действительности, я столь счастлив в моём особняке времён Георга или даже в моём маленьком коттедже в Дорсете, ну и так далее. IN – когда вы были там на обучении в эти три года… RF – ну, там был год, чтобы привести в порядок дела, и год для восстановления. IN – так что был год по центру, который вы провели там. RF – да. Это были десять месяцев интенсивного обучения. Мы оставляли школу на один день каждые три недели. Это был свободный день. IN – вы активно играли на гитаре в то время? RF – нет. IN – совсем нет? RF – очень, очень мало. Там бывали концерты каждые две-три недели, месяц и так далее, и, так случилось, в трёх случаях, действительно, я поднимался и играл дуэтом с учителем искусств Доном Тэйтом <Don Tate>. IN – на каком инструменте играл Дон Тэйт? RF – на акустической гитаре. Две акустических гитары. Думается мне, на первом концерте был Питер Габриэль. Он пришёл на первый или на второй. Он приехал в день для посетителей со своей женой и дочерью. IN – как вы пришли к этому циклу тройки: три альбома, три года? RF – ну, двух лет недостаточно, чтобы переделать всё, четыре года – слишком много, чтобы точно всё распланировать. Я могу представить, что такое три года. Я знаю, что такое три года. Это даёт мне достаточное время, чтобы достичь тех результатов, которых я намереваюсь добиться, и всё же это не столь долгий промежуток времени, чтобы я не мог его контролировать. Присутствует ощущение связи, при котором я могу работать. IN – это дало основу и идее трилогии Движитель к 1981 году? RF – да, три – это число, которое имеет место на данный момент, но, как я сказал, двух лет недостаточно, чтобы сделать всё, я четыре года – слишком много. Три, качество трёх… характеристика трёх заключается в том, что это нечто, с чем я работаю на данный момент. IN – можете объяснить процесс Фриппертроник? RF – да. Я записываю на левую машину, гитара записывается на левую машину, сигнал идёт по ленте на правую машину, где он проигрывается, мотаясь в обратном направлении, чтобы быть записанным второй раз. IN – ага. RF – сигнал, записанный во второй раз, идёт по ленте на правую машину, где он проигрывается, мотаясь в обратном направлении, чтобы быть записанным в третий раз. IN – и результат и заполняет помещение? RF – именно так. Если бы я хотел казаться профи, я бы породил аккорд, который бы никто не услышал, а затем просто прокручивал его на концертах, но, на деле такого не случается. Я сделал так, наверное, в общей сложности раза два. Вы слышите то, что получается. IN – как вы считаете, аудитория работала как надо прошлым вечером несмотря на число присутствовавших? RF – аудитория прошлым вечером была примечательно хорошей. Это рискованно, когда 550 человек участвуют в одном событии. Очень рискованно. Наверное, только два раза при таком числе людей всё прошло как надо. Это была замечательная аудитория. Была только одна проблема с одним пьяным, чей друг был так смущён, выводя его из помещения. Он был смущён, ведь никто не сказал: «Эй, парень, пошёл отсюда». Этот мужчина, что был с пьяным, был так смущён, выводя его прочь. На самом деле, был такой случай в музыкальном магазине в… думаю, это было в Олбани, и передо мной сидели два «отъехавших» парня. Выражение, думаю, будто они не на земле, а где-то в космосе. Космические кадеты. Космические командоры. О, какие милые. И каждая вторая нота была открытием и вызывала аплодисменты, ликование и так далее. Минут через сорок пять всего этого я сказал: «Извините, я просто не могу продолжать вот так» и… они были хорошими ребятами. Если кто-то «улетел» или напился, ещё не значит, что он отвратителен, это просто означает, что они не в том космосе, где они могут слушать. Так вот, эти два космических командора сказали: «Вы хотели бы, чтобы мы пошли», - и я сказал: «Простите, да». И они ушли. И они хорошие ребята, спасибо им за это. Как жаль, что они решили, что для них необходимо попробовать это направление. IN – как вы относитесь к наркотикам? Психоделическим наркотикам? RF – я ими не пользуюсь. У меня никогда не было в этом необходимости. IN – вы решили, что они искажают понимание? В том случае, очевидно, возникло препятствие для вас и остальной аудитории, и для продолжения действа в общем. RF – смысл того, что я пытаюсь передать, чего-то, что раскрывается только в случае, когда люди внимательны и взаимодействуют между собой, куда более выразителен без наркотиков. Куда более. IN – то же самое отношение и к алкоголю? RF – по существу, да. IN – интересно, является ли это одной из мотиваций этой серии выступлений в нетрадиционных музыкальных ситуациях, в нарушение традиций, с которыми мы выросли. Вы не играете в барах, где люди… RF – я играл раз или два. Одно из этих выступлений было ужасным. Ужасным. С использованием грубейших методов управляющих действом. Это были в действительности… не мерзкие парни, но очень, очень на нервах, и, думаю, к тому же, немного грубые. Они заприметили возможность сорвать куш и сорвали его. Восемнадцать долларов за вход. Билеты не продавались заранее, так что каждый имел возможность встать в очередь и получить право обслуживания. Замечательно. Особенно если у вас нет этих восемнадцати долларов. Потом шесть долларов за вход, шесть за еду, шесть за питьё и штук восемьдесят на всякие разности. Мы гарантируем сидячее место. Вот в такой ситуации я как-то побывал. И после я сказал [Фрипп топает ногами]: «Нет». В Mabuhay Gardens в Сан-Франциско было очень здорово. Они прекращали обслуживать клиентов, когда я начинал играть. В рок-н-ролле человеку необходимо спутывать ожидания и традиции рок-н-ролльной среды. В… в… серьёзного, высокохудожественного характера выступлении, вроде выступления в концертном зале или что-то вроде этого, я должен работать над тем, как спутать ожидания пришедших, но это уже иной подход. В рок-н-ролле вопрос состоит в том, как человеку удастся… не точно определить, но привнести чувство тишины, ощутимой тишины, в действо. Как человеку удастся упорядочить её. А если говорить о высокохудожественном выступлении, вопрос в том, как сможет человек нарушить традицию пассивного сидения, сопровождаемом размышлениями о том, как всё это серьёзно, и зубовным скрежетом, сопровождающим преданные усилия понять, ну и так далее. Как можно сделать обстановку более неформальной. Так что я кручусь как могу, и делаю, что могу, в соответствующей ситуации. Нет каких-то предописанных средств сделать это. Просто человеку следует работать над ситуацией. IN – так вы считаете, одна из самых главных вещей – это преодолеть претензию вроде: «О, вот это тонкое искусство, это музыка, которую стоит играть в галереях»? RF – да, это одна из причин, по которой я играю в музыкальных магазинах, пиццериях, столовых и прочих подобных. У нас сложилось понятие, что искусство – нечто, что следует закрывать в музеях и что должно быть доступно только достигшим определённого возраста и только в дневные часы. Вот это мы и имеем в виду под «искусством». Так что представление Фриппертроник в неформальных, запанибратских ситуациях, просто как что-то, следующее от человека к человеку, является способом вернуть свежесть этому «Ах, искусству»; афоризму вчерашнего дня. Искусство – способ пережить невинность заново. О, это была хорошая фраза. IN – как вам кажется, то, что вы делаете сейчас – рок-н-ролл? RF – в некоторых вещах можно заметить. Рок-н-ролл характеризуется энергией, работающей на уровне тела ниже пупка. На некоторых Фриппертрониках такая энергия присутствует. Достаточно забавно, но в основном только женщины признают это. Ведь это не прямая и сверхдоступная музыка [Фрипп издаёт громкие пьяные звуки]. IN – она более чувственна? RF – эй, ведь она меняется, верно? Суть в том, что обычно приходят мужики и говорят: «Какой замечательной была эта идея, расположить эти четверти одну над другой. О, замечательной. Замечательная параллельная модуляция. Да, очень, очень хорошо». Приходят женщины и определят: «Хм! Да!» Я слыхал множество суждений о Фриппертрониках за три месяца, два из которых в Америке, больше, чем я слышал суждений о рок-н-ролле в период Crimso. Да, это действительно поразительно. IN – эти суждения вас трогают? Как отвечаете? RF – о, обычно иду домой, пакую чемоданы и лежу в постели, чтобы потом подняться и в удовлетворительном состоянии отправится в путь. Вот что я обычно делаю. Забочусь о деле. IN – вы перемещаетесь прежде всего самолётом? RF – боюсь, что так. IN – у вас не было возможности выбрать неторопливую поездку на поезде или… RF – в этом туре нет таких, кто не торопится. Я не люблю путешествовать. Это мучительно для моего тела. Мой организм в физическом плане сдвинулся из-за столь активных путешествий. IN – вы постоянно нездоровы, ведь на представлении в Вашингтоне вы сетовали, что «каким же образом можно регулярно питаться без еды»? Вот что, должно быть, затрагивает ваши чувства в туре. RF – если бы вы знали мой график за последние два-три месяца, вы плакали бы горючими слезами. IN – вы собираетесь отправиться в тур Discotronics по окончании этого тура? RF – сомневаюсь, что вообще когда-либо поеду в тур. IN – после этого тура? RF – это не тур. Вообще это тур, но в ином смысле. Есть определённые значения слова, которые означают определённые… Мы привыкли связывать определённый смысл со словом «тур». В этом смысле я никогда не отправлюсь в тур снова, надеюсь. В том смысле, что у меня нет планов создания группы и организации музыкальных выступлений, сопутствующих раскрутке альбома. Дэрил Холл и я договорились неформально и неофициально собраться вместе, чтобы поиграть вместе, с Тони Левиным на басу и Джерри Мароттой <Jerry Marotta> на барабанах, но это не будет группой, отправляющейся в тур, по крайней мере официально. Если это будет официально, проект жизни не получит. Так что всё это будет неофициально и неформально. Если это будет формальным действом, то это потеряет гибкость, а значит, всё будет неофициально. IN – вы решили, что это будет неформальным событием… и то, что вы делаете сейчас, эта неформальная серия выступлений задумана как замена официального тура в поддержку Exposure? RF – ну, так как это органический тур, так как это маленький и мобильный тур, он даёт возможность применять интеллект, и, поскольку этот тур построен разумно, и одновременно работает над большим числом уровней… [звонит телефон. Фрипп продолжает, направляясь к нему.] RF - …то тур этот определяет много вещей, покрывает множество областей. [по телефону] Да… Это я… Спасибо вам. Тут моё следующее интервью. Это ответ на ваш вопрос? IN – по существу да. RF – сегодня у нас только четыре и три четверти часа. IN – у вас только четыре и три четверти часа? RF – на все интервью. IN – можно задать последний вопрос? RF – да. IN – что дальше, после этих трёх лет? Знаете? RF – ну да. Первая трёхлетняя компания, Движитель к 1981 году, завершится к 11 сентября 1981 года, и в тот же самый день начнётся вторая трёхлетняя кампания. Уклон к 1984 году. IN – и что там будет? RF – вы сказали, что у вас ещё только один вопрос. IN – ладно, вы правы. |
Хостинг от uCoz