Музыка – кубок, наполненный вином тишины. Звук – пустой кубок. Шум – разбитый.
Запись меня ограничивает. Не всегда… если это «моя запись», я чувствую ограничения, чувствую ответственность. Но если это запись кого-нибудь другого, я не беспокоюсь, поскольку ОНИ выбирают композиции.
Братьям Джайлз был нужен поющий органист. Я – непоющий гитарист. После тридцати дней совместных записей и игры я спросил – получил я таки у них работу или нет. И Майкл свернул сигарету и сказал, очень медленно: «Ну, думаю, нам не стоит торопиться связываться со всеми этими обязательствами». Так и не знаю, получил я ту работу или нет.
Никогда не думал, что Crimso возникнет снова… Могу сказать, что просто как человек я пожалел об этом. Это было мучительно.
Я создаю поле действия, на котором другие люди могут проявить себя. Но, в этих поисках себя, они и не задумываются о том, чтобы относится ко мне полюбезнее. НАПИШИТЕ это… может, они прочтут. Ребята, слушайте: ваш гитарист подавлен.
Почему я продолжаю заниматься этим? Потому что это того стоит. Ни одна другая группа не делает того, что делает Crimso.
Я понимаю, почему Билл не хочет быть хронометром группы, потому что и сам я не хочу быть ритм-гитаристом… хотя это почётная, стоящая и интересная роль. Но я не хочу им быть. Мой ответ Биллу таков, что я не против того, чтобы он не держал для меня темп, так как я и сам могу держать размер. Но я против того, чтобы он «тревожил» мой размер. Именно Тони купил барабанную машинку… потому что он понимает меня в этом отношении. Мой пульс нарушается так часто… что я не могу больше терпеть.
Если вы спросите меня, готов ли я к такому варианту на будущее, при котором я буду сидеть сиднем дома, в своей деревне, где мои предки жили уже 300 лет, с моей семьёй и друзьями, не буду бесконечно разъезжать в турах с раздражающими меня музыкантами, не буду испытывать давления, с которым люди обычно дела не имеют… не буду давать интервью. Я скажу вам – готов. И скажу вам – я совсем не расстроюсь. Я и книга – уже вечеринка. Я и чашка кофе – уже оргия.