Откуда такой разброс – как так получилось, что я играл и в Crimso, и у Боба Дилана? Ну, начнём с того, что никакого разброса тут нет. После Crimso и в некоторой степени Алексиса Корнера, я стал вольнонаёмным музыкантом, занимающимся турами и сессионной работой по всей Англии, до тех самых пор, пока в 1976 году я не эмигрировал в штаты и не продолжил в том же духе, разве что теперь работая с американскими музыкантами.
Какими своими работами я горжусь в наибольшей степени? Трудно сказать. Мне нравилось большинство из них, пока я ими занимался, и мне приятно думать, что я привнёс в них что-то, что вызвало добрые слова со стороны тех, с кем я работал. Хотя есть среди них и примечательные. Это Crimso, Лонни Мэк, Дэвид Линдли и Эль Райо-Экс (классный!), Уоррен Зевон, Дон Хенли, работа с Диланом (с ним я работал в два разных десятилетия) и Бонни Рэаитом. Есть и другие, но эти пришли на ум.
Как всё начиналось? Первыми были Warriors. До них не было ничего. Они были моей первой профессиональной группой. До этого у меня была группа под названием Jaguars, которую мы собрали вместе с моими школьными приятелями, но Warriors были моим первым набегом на тёмное царство под названием «музыкальный бизнес». Джон был одним из вокалистов в Warriors, вместе со своим старшим братом Тони. После ухода Тони группа ещё месяцев восемнадцать играла по клубам в Германии и Дании. Шесть выступлений за вечер, каждый вечер, а в выходные девять выступлений. Вот где я по-настоящему научился играть на барабанах. После этого я отправился в Копенгаген и месяцев шесть играл с соул-группой из Манчестера под названием Big Sound. Остатки Big Sound и Warriors в 1968 году перебрались в Лондон и попытались пробиться там. Все шестеро жили в одной комнате, в одном доме с некоторыми ребятами из Yes. Я даже однажды заменял их барабанщика, который приболел, и они предложили мне продолжить, но я отказался! Мы выступали в качестве поддержки для музыкантов вроде Сэнди Шо, Marbles, Дэвида Гаррика, Марва Джонсона, Лу Кристи, Джефа Тёртона, Билли Джей Крамера и прочих, пока я однажды не занялся работой с Вивьен Стэншэл из Bonzo Dog Band. Фактически, я участвовал в последнем туре с этой группой, окончившемся внезапным нервным срывом Вивьен. Так что мы с Деннисом Кованом покинули корабль и вступили в группу Нейла Иннеса the World. Мы сделали альбом Lucky Planet и как раз принялись выступать, когда Роберт Фрипп предложил мне присоединиться к Crimso.
Остаёмся ли мы друзьями с Джоном Андерсеном? Думаю, мы остаёмся друзьями почти с каждым, с кем мне приходилось работать. Джон определённо хороший друг, но он практически неуловим, и я не видел и не общался с ним некоторое время. Было бы здорово всё же поймать его.
Правда ли, что Фрипп научил Боза Баррелла играть на басу? Когда Боз вступил в группу, он был только певцом. Когда мы переслушали уже всех басистов и так и не нашли нужного, мы оказались в тупике и уже ясно увидали конец этой инкарнации Crimso, так и не сыгравшего ни одной ноты на публике. Боз как-то подобрал оставленный кем-то бас и начал на нём бренчать. И внезапно Роберту пришла в голову мысль посмотреть, сможет ли Боз научиться играть должным образом. Думаю, Боз немножко играл на акустике, так что Роберт показал ему распальцовку и всё такое прочее, а я показал ему «способ» игры в одной ритм-секции с барабанщиком. Так что в сущности Роберт действительно научил Боза играть на басу. Однако, освоив основы, Боз уже самостоятельно взял быка за рога и серьёзно работал, став тем замечательным музыкантом, каким является сейчас.
Было ли для меня комплиментом, когда в 1972 году Фил Коллинс назвал меня своим любимым барабанщиком? Да. Я люблю Фила и был очень польщён. А кто мои чемпионы? О, их туча. Тони Вилльямс, Элвис Джоунс, Стив Гэдд, Ринго, Джон Колтрейн, Майлз Дэвис, Вилл Эванс, Beatles, Steely Dan, Парамаханса Йогананда, Коул Портер, Гершвины, Оскар Вайлд, Фредди Грубер, Антони Карлос Хобим, Билли Коннелли, Бадха…
Что сложнее – играть прогрессивные британские штуки или играть нечто простое, но более понятное с Диланом или Доном Хенли? Сложно – это отразить музыкальную ноту одной нотой, а не тысячью. Если вы хотите, чтобы нечто было настоящим, это непросто, пока вы не в окажетесь в некой «зоне». А добраться туда – самая сложная вещь в мире, потому что это дорога к Богу.
Как я стал выступать с Диланом? Я делал кое-какую работу в Лос-Анджелесе с певцом, менеджер которого также работал с Джоан Баез. Он знал, что Дилан прослушивает барабанщиков, и рекомендовал меня. Меня прослушали, и меня взяли. Была ли работа с Диланом такой, какой я ожидал от него? Да, и даже больше, чем я ожидал. Это было очень гедонистичный период. Боб ещё не совсем освоился с принятым христианством, до этого оставался ещё где-то год, и мы отчаянно расслаблялись! А ещё у нас был собственный самолёт в штатах и собственный поезд в Европе. Первый класс повсюду.
Что приходит на память в связи с Traveling Wilburys, где я вновь пересёкся с Диланом? Однажды утром мне позвонил Джефф Линн и спросил, не могу ли я поучаствовать в сессии. Вроде как он, Том Петти, Рой Орбисон и Джордж Харриссон все зависали дома у Боба Дилана и писали песню на вторую сторону нового европейского сингла Джоджа. На нём использовалась драм-машинка, но им потребовалось несколько вставок настоящих барабанов, вот и возник вопрос, не отправлюсь ли я в студию, чтобы наиграть эти вставки. Ясное дело, я согласился – песня называлась Handle with Care. Майк Кэмпбелл добавил туда же гитарные партии. Единственного человека, которого там не было, так это Дилана. Когда Джордж отнёс песню в Warner Brothers, они сказали, что было бы смешно тратить её на вторую сторону сингла, когда можно сделать больше и выдать целый альбом? Так и родилась группа Traveling Wilburys. Мне никогда ничего не платили за эту сессию. Если говорить о деньгах. Но я провёл часть своего медового месяца в Харриссоновских местах в Мауи, и на стене в моей студии висит платиновый альбом Traveling Wilburys, так что, думаю, мне заплатили достаточно.
На работу в Quireboys меня в качестве сессионного барабанщика нанял их продюсер Джим Креган. Барабанщик из группы не мог сыграть достаточно хорошо для этой записи, вот меня и позвали. Это были хорошие ребята, только немного дикие.
Я много играл со Стивом Марриоттом. По большей части у него дома, обычно только он и я. В 1976 я отправился в тур вместе с ним. В конце тура я остался в Лос-Анджелесе и уже никогда не возвращался в Англию. Так я и эмигрировал.
Работа у Алексиса Корнера? Это было во время и после Crimso. Crimso поддерживали Humble Pie в Штатах, а Алексис с питером Торапом открывали шоу. Crimso играли после Алексиса, и моя барабанная установка стояла на сцене с самого начала, так что однажды я просто вышел на сцену и присоединился к ним. Они предложили мне присоединиться после окончания тура Crimso, а неделю спустя мы подобрали Мела и Боза в Новом Орлеане, и так появилась группа Snape.
Моя совместная работа с Teabags и экс-Yes’овцем Питером Бэнксом? Нет, это была не супер-группа. Напротив. Я только что закончил свою работу у Дилана, и все эти ребята были моими друзьями. Мне нечем было заняться, вот я поспрошал у них, не хотят ли они сделать несколько концертов. Мы репетировали в моём гараже, а после выступали в Лос-Анджелесе. Группа состояла из меня, Питера Бэнкса, Джеки Ломакса, Дэвида Мансфилда, Кима Гарднера и Грэхэма Белла.
Мне нравится новый Crimso, они все замечательные музыканты и прекрасные друзья. Когда бы они ни записывались или репетировали в Нэшвилле, они всегда заходят на обед. Думаю, что наши два Crimso сравнивать просто невозможно. Думаю, они совершенно различны, по музыке, звуку и даже концепции, хотя я временами слышу следы Larks Tongues in Aspic здесь и там.
21st Century Schizoid Band – отдых это или вызов? К каждой музыкальной ситуации я подхожу как к вызову, и здесь нет исключений. Я играл с Яном МакДональдом пару месяцев, так что я не знал, на что рассчитывать, но с Мелом я играл достаточно много в как минимум четырёх различных группах. Должен сказать, что играть с ним снова – это по-настоящему здорово, он так же задвинут на саксе, как и всегда. Сразу после Джона Колтрейна он мой любимый тенор-саксофон. Джакко и Питера я только начинаю узнавать, и музыкально, и лично, но мне нравится то, что я слышу. В сравнении с Crimso, большое различие заключается в отсутствии Роберта, и это само по себе гигантское различие!
Мой новый сольный альбом – о моей жизни, о мире в целом и обретении себя в этой мешанине. Мне потребовалось два года на написание и запись, частично потому, что я использовал новую записывающую систему, которую изучал в процессе создания альбома, и плюс к тому я играю на большинстве инструментов и все вокалы мои. У меня уже есть одна сольная работа – вернее, полусольная, так как записана вместе с пианистом Брайаном Трэйнором. Но это явно джазовый альбом, тогда как мой новый альбом – это рок-альбом с уклоном в джаз, Beatles, Steely Dan и Crimso. Почему так недавно я взялся за сольные проекты? Я был занят, зарабатывая на жизнь!